DOI 10.52390/20715870_2022_9_3 EDN OGVZZJ УДК 343.31 ББК 67.408

Аннотация. Авторы предлагают классифицировать преступления, связанные с распространением информации о сотрудниках правоохранительных органов с использованием информационно-телекоммуникационных технологий, по двум группам. Также ими рассматриваются вопросы разграничения и квалификации преступлений данной категории. В частности, обосновывается вывод о том, что если виновный высказывает негативные оценки в отношении сотрудников правоохранительных органов как представителей социальной группы с использованием информационно-телекоммуникационных сетей, обосновывая совершение в отношении их противоправных действий (применениt насилия), то его действия следует квалифицировать как возбуждение ненависти или вражды, если ранее это лицо было привлечено к административной ответственности за совершение аналогичных действий, предусмотренных ст. 20.3.1 КоАП РФ.

Ключевые слова: сотрудник правоохранительных органов; член семьи; экстремистская деятельность; призывы; возбуждение ненависти; оскорбление; клевета.

VINOKUROV Victor Nikolaevich, Associate Professor of Siberian Law Institute of the Ministry of Internal Affairs of Russia (Krasnoyarsk), Candidate of Laws, Associate Professor (vinokursiblaw@mail.ru)

BRAGINA Anna Grigorievna, Associate Professor of Barnaul Law Institute of the Ministry of Internal Affairs of Russia (Barnaul), Candidate of Laws (agb.06@mail.ru)

The qualification of dissemination of information about law enforcement officers with the use of information and telecommunication technologies



Abstract. The authors propose to qualify the crimes, associated with dissemination of information about law enforcement officers with the use of information and telecommunication technologies, by two groups. They also consider the issues of delimitation and qualification of the crimes belonging to the said category. In particular, the conclusion has been substantiated that if the culprit expresses negative views towards law enforcement officers as the representatives of the social group with the use of information and telecommunication technologies, thereby justifying the commission of illegal (violent) actions against them, his actions should be qualified as incitement of hatred and enmity in case this person has been previously brought to administrative liability for similar actions under Art. 20.3.1 of the Code of Administrative Offences of the Russian Federation.

Keywords: law enforcement officer; family member; extremist activity; calls; incitement of hatred and enmity; insult; libel.

Значительная часть отрицательных информационных сообщений в отношении сотрудников правоохранительных органов или членов их семей, изготавливаемых в текстовом, аудио- и видеоформатах и рассылаемых с помощью информационно-телекоммуникационных технологий, имеют признаки уголовно наказуемых деяний. Как правило, на страницах в социальных сетях размещаются призывы к применению физического насилия, обращенные к другим лицам, угрозы, оскорбления, клевета и т. п.

Виновные при распространении информации, воздействующей на сотрудников правоохранительных органов или членов их семей, используют информационно-телекоммуникационные сети для максимального охвата аудитории. При общении в соцсетях в чатах и мессенджерах пишущие обращаются к лицам, которые, как правило, находятся онлайн, и в результате распространение информации осуществляют так же быстро, как в реальной жизни при устной передаче.

Масштабное использование информационно-телекоммуникационных технологий в указанных целях произошло после несанкционированных акций в Москве, состоявшихся 27 июля и 3 августа 2019 г., когда несколько сотрудников полиции, обеспечивающих на них правопорядок, и их близкие получили угрозы через интернет. При этом в социальных сетях «ВКонтакте», Facebook¹ и в мессенджере Telegram заработал интернет-проект «Сканер», где выкладывались ссылки на страницы в соцсетях сотрудников полиции и Росгвардии, которые обеспечивали безопасность в указанные дни, позволяющие деанонимизировать потерпевших и совершать в отношении их посягательства², ³. Одного из лиц, участвовавших в посягательствах на указанную группу потерпевших, привлекли к уголовной ответственности: 31 июля 2019 г. в соцсети Twitter⁴ блогер С. (псевдоним Макс Стеклов) разместил запись, в которой призывал к насильственным действиям над детьми названных выше сотрудников, возбуждая вражду и ненависть ко всем сотрудникам правоохранительных органов и членам их семей, и был осужден к 5 годам лишения свободы в колонии общего режима за деяние, предусмотренное п. «а» ч. 2 ст. 282 УК РФ⁵.

В феврале 2022 г. в Telegram-канале хакерской группы «Берегини» были выложены материалы о спецмероприятиях, проводимых сотрудниками 72-го центра информационно-психологических операций (Украина) на территории нашего государства в интернете: организациях акций протеста, распространении ложной информации о руководителях российских силовых ведомств, разжигании межнациональной вражды и ненависти и т. п. Например, целью психологической акции «Факел» стала дискредитация Росгвардии посредством распространения в сети «Интернет» информации о том, что среди ее руководства распространены коррупция и взяточничество, а среди личного состава – алкоголизм, наркомания, неуставные взаимоотношения, преступления и т. д. Эта деятельность была направлена на причинение вреда неперсонифицированному кругу лиц, т.е. на возбуждение ненависти либо вражды, а равно унижение человеческого достоинства в отношении конкретной социальной группы⁶, ⁷, ⁸, ⁹.

Увеличение числа посягательств на сотрудников правоохранительных органов в информационно-телекоммуникационных сетях, в том числе носящих заведомо ложный характер, привели к тому, что в 2019 г. МВД России выступило с инициативой об изменении ст. 30 Федерального закона от 7 февраля 2011 г. № 3-ФЗ «О полиции». Предлагалось уточнить понятие «оскорбление сотрудника полиции» посредством следующего дополнения: «включая распространение в отношении него в информационно-телекоммуникационных сетях, в том числе в сети «Интернет», информации, выражающей явное неуважение к органам внутренних дел Российской Федерации»¹⁰. Впоследствии МВД России отказалось от дальнейшей работы над данным законопроектом без пояснения причин¹¹.

Посягательства на сотрудников правоохранительных органов и членов их семей с использованием информационно-телекоммуникационных технологий и сейчас могут быть квалифицированы как преступления против основ конституционного строя и безопасности государства, порядка управления, личности и др. в зависимости от признаков потерпевшего, характера и цели распространяемой информации.

Данные посягательства можно разделить на две группы. Первую составляют деяния, выражающиеся в распространении информации о конкретном сотруднике правоохранительных органов, а вторую – деяния, совершаемые в отношении неконкретизированных сотрудников правоохранительных органов и членов их семей.

Квалификация распространения информации в отношении конкретного сотрудника правоохранительных органов

Угрозу убийством, причинением вреда здоровью сотрудникам правоохранительных органов или их близким в связи с исполнением ими своих должностных обязанностей с использованием информационно-телекоммуникационных технологий, высказанную в отношении конкретных лиц, в зависимости от признаков потерпевшего следует квалифицировать как преступление, предусмотренное ст. 296 либо ст. 318 УК РФ. Так, мужчина, используя мобильный телефон, имеющий доступ к сети «Интернет», через социальную сеть вступил в диалог с сотрудником полиции, разместив в адрес ее подчиненной угрозы убийством и причинением вреда здоровью в связи с производством предварительного расследования. Он осужден по ч. 2 ст. 296 УК РФ к штрафу в размере 5000 руб.¹² В данном случае деяние было направлено на определенного человека, знакомого виновного лица, однако способ доведения до него угрозы он избрал опосредованный – через руководителя потерпевшего.

При указанных обстоятельствах квалификация дана с учетом того, что угроза воспринята не как абстрактная, а как вполне реальная для потерпевшего.

Как указал в одном из практикообразующих решений Верховный Суд РФ, признаки уголовно наказуемой угрозы устанавливаются с учетом обстоятельств, характеризующих обстановку, в которой потерпевшему угрожают, личности угрожающего, взаимоотношений потерпевшего и виновного¹³. Очевидно, что угрозы, высказанные с использованием информационно-телекоммуникационных технологий, не всегда могут быть приравнены по степени их восприятия как дающих основания опасаться их осуществления к угрозам в реальной жизни хотя бы по той причине, что они не подкрепляются невербальными компонентами, усиливающими эффект угрозы. В то же время, если высказанной в сети «Интернет» угрозе, например, убийством предшествовало определенное поведение субъекта (угрозы, ранее звучавшие в отношении потерпевшего), лицо ранее привлекали к ответственности за насильственные преступления, произошло вовлечение в круг адресатов угроз родных потерпевшего, то такая угроза, к тому же подкрепленная аудиовизуальными средствами (фотографиями, ссылками на ресурсы, свидетельствующими о возможностях осуществления расправы в реальности), не только равна угрозе в обычном понимании, но и более действенна по производимому эффекту.

При квалификации оскорбления и клеветы, совершенных с использованием информационно-телекоммуникационных технологий, в отношении конкретного потерпевшего в связи с исполнением им должностных обязанностей следует исходить из того, что использование виновным информационно-телекоммуникационных сетей позволяет говорить о публичности оскорбления. Так, Яворский разместил в соцсети Instagram¹⁴ для публичного просмотра видеозапись с названием «Сотрудник ДПС п***л и трус», на которой он высказывает в адрес начальника ОГИБДД ОМВД России по Городищенскому району персонифицированные оскорбления в грубой нецензурной форме, унижающие честь и достоинство сотрудника полиции, находившегося при исполнении своих должностных обязанностей. Видеозапись была просмотрена пользователями соцсети Instagram не менее 358 раз. Яворский признан виновным в совершении преступления, предусмотренного ст. 319 УК РФ, и ему было назначено наказание в виде 160 часов обязательных работ¹⁵.

Оскорбление с использованием информационно-телекоммуникационных технологий может быть совершено и опосредованно. Так, Шамсуаров и Усков, используя сотовый телефон и мобильное приложение Periscope, не выполняя требований сотрудников полиции остановиться, комментировали в сети «Интернет» действия сотрудников полиции, которые преследовали их автомобиль, негативно оценивая их деятельность посредством бранной лексики¹⁶. Несмотря на то, что виновные не знали сотрудников полиции и видели их только издалека и оскорбляли их заочно и опосредованно, использование такого способа распространения информации характеризует публичность оскорбления¹⁷.

Оскорбление следует отличать от клеветы по характеру адресованной потерпевшему информации о нем: клевета – это распространение информации, порочащей честь и достоинство или подрывающей деловую репутацию потерпевшего, не подтверждающейся фактическими обстоятельствами, что осознает виновный. Например, Ашикорян разместил на своей странице в социальной сети «ВКонтакте» на публичное обозрение видеофайлы, содержащие заведомо ложную информацию о том, что инспектор ДПС Л. находится на службе в состоянии наркотического опьянения (в этих видеофайлах содержалась информация о том, что сотрудник ДПС Л. –«обдолбанный наркоман», «обкуренный»). В результате эта информация стала доступной для неограниченного количества пользователей, и Ашикорян был осужден за совершение преступления, предусмотренного ч. 2 ст. 128.1 УК РФ¹⁸.

Квалификация распространения определенных сведений в отношении всех сотрудников правоохранительных органов

Деяние может образовывать состав возбуждения ненависти либо вражды, а равно унижения человеческого достоинства, совершенных с использованием информационно-телекоммуникационных технологий (ст. 282 УК РФ). Возбуждение – это высказывания, обосновывающие или утверждающие необходимость чего-либо. В данном случае – совершения противоправных действий в отношении сотрудников правоохранительных органов. В отличие от оценок или распространения заведомо ложных сведений в отношении конкретных сотрудников правоохранительных органов, при возбуждении ненависти или вражды определенные сведения распространяют в отношении неопределенного круга лиц, которые относятся к социальной группе, в частности, сотрудников полиции. Также следует отметить, что возбуждение ненависти или вражды предполагает отрицательную оценку представителей социальной группы и формирование в отношении их негативной установки¹⁹.

Разграничение между указанным преступлением и преступлением, предусмотренным ст. 280 УК РФ, выражается в том, что в ст. 280 УК РФ предусмотрена ответственность за публичные призывы к осуществлению экстремистской деятельности, а в ст. 282 УК РФ – за обоснование необходимости совершения противоправных действий в отношении социальной группы.

Объективная сторона преступления, предусмотренного ст. 282 УК РФ, выражается в действиях – высказываниях, которые могут быть выражены в письменной форме в мессенджере, чате, устно в видеофайле, изображении и т. п.

Согласно п. 7 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 28 июня 2011 г. № 11 «О судебной практике по уголовным делам о преступлениях экстремистской направленности» (далее – постановление Пленума № 11) под действиями, направленными на возбуждение ненависти либо вражды (ст. 282 УК РФ), следует понимать высказывания, обосновывающие и (или) утверждающие необходимость геноцида, массовых репрессий, депортаций, совершения иных противоправных действий, в том числе применения насилия, в отношении представителей какой-либо нации, расы, социальной группы, если они совершены публично или с использованием средств массовой информации либо информационно-телекоммуникационных сетей, в том числе сети «Интернет» (например, выступления на собраниях, митингах, распространение листовок, плакатов, размещение соответствующей информации в журналах, брошюрах, книгах, на сайтах, форумах или в блогах, массовая рассылка электронных сообщений и иные подобные действия, в том числе рассчитанные на последующее ознакомление с информацией других лиц.

Эти высказывания должны обосновывать и (или) утверждать необходимость применения насилия в отношении сотрудников правоохранительных органов. Примером подобных высказываний может служить зафиксированная на видеозаписи проповедь М. перед прихожанами мечети, в которой он высказывает призывы, направленные на возбуждение ненависти и вражды, унижение достоинства человека или группы лиц по отношению к религии и принадлежности к социальной группе «представители власти и правоохранительных органов», размещенная в сети «Интернет» и ставшая доступной неограниченному числу лиц²⁰.

Согласно п. 6.1 постановления Пленума № 11 публичные призывы к осуществлению экстремистской деятельности путем массовой рассылки сообщений абонентам мобильной связи или с использованием электронных или информационно-телекоммуникационных сетей, в том числе сети «Интернет», расцениваются как оконченное преступление с момента размещения обращений в указанных сетях общего пользования (например, на сайтах, форумах или в блогах), отправления сообщений другим лицам.

Терентьев 15 февраля 2007 г. разместил комментарий под одной из публикаций в «Живом журнале» с заголовком «Киберполицию юзают на выборах», в котором он, опираясь на личные убеждения, основанные на неприязненном отношении к сотрудникам милиции, решил оказать публичное воздействие на других пользователей сети «Интернет» с целью побуждения их к совершению насильственных действий, зарождения решимости и стремления совершить противоправные действия в отношении группы лиц по принадлежности их к социальной группе – сотрудникам милиции. В комментарии он указал следующее: «ненавижу ментов», «не согласен с тезисом «у милиционеров остался менталитет репрессивной дубинки в руках власть имущих», во-первых, у ментов, во-вторых, не остался, он просто-напросто неискореним. Мусор и в Африке мусор. Кто идет в менты – быдло, гопота – самые тупые, необразованные представители жив(отн)ого мира». Также он выразил одобрение уничтожению сотрудников органов внутренних дел. Преступление было признано оконченным с момента размещения комментария на странице в сети «Интернет», к которой имели свободный доступ все пользователи Интернета²¹. Таким образом, Терентьев обосновывал применение насилия вплоть до убийства не к конкретному сотруднику милиции, а ко всем сотрудникам. В настоящее время указанные действия признаются преступлением, только если были совершены лицом, привлеченным к ответственности за совершение административного правонарушения, предусмотренного ст. 20.3.1 КоАП РФ.

Поскольку в соответствии с ч. 1 ст. 1 Федерального закона «О противодействии экстремистской деятельности» экстремистская деятельность – это возбуждение социальной розни, призывы, направленные на ее возбуждение, с использованием информационно-телекоммуникационных сетей или сети «Интернет» квалифицируются по ст. 280 УК РФ. Призывы нельзя рассматривать как подстрекательство к преступлению, поскольку виновный не склоняет конкретного человека к совершению конкретного преступления²².

Антонов разместил на общедоступном интернет-ресурсе текстовые сообщения в виде комментариев в группе к выложенной там ранее видеозаписи. Указанные комментарии содержали призыв к насильственным действиям (избиению) в отношении сотрудников Федеральной службы исполнения наказаний Российской Федерации, признанных судом социальной группой. За содеянное ему было назначено наказание в виде 1 года 6 месяцев лишения свободы с лишением права заниматься деятельностью, связанной с администрированием сайтов с использованием электронных или информационно-телекоммуникационных сетей, в том числе сети «Интернет», на срок 1 год²³.

Таким образом, если угроза убийством или причинением тяжкого вреда здоровью высказывается непосредственно или опосредованно в отношении конкретного сотрудника правоохранительных органов в связи с его служебной деятельностью, с использованием информационно-телекоммуникационных сетей, действия виновного в зависимости от того, какие функции исполнял сотрудник как представитель власти или как лицо, осуществляющее правосудие, следует квалифицировать по ч. 1 ст. 318 или ч. 2 ст. 296 УК РФ.

Если лицо публично в неприличной или иной противоречащей общепринятым нормам морали и нравственности форме унижает честь и достоинство конкретного сотрудника правоохранительных органов при исполнении им своих должностных обязанностей или в связи с их исполнением, то данные действия подлежат квалификации по ст. 319 УК РФ.

Если виновный высказывает негативные оценки в отношении сотрудников правоохранительных органов как представителей социальной группы с использованием информационно-телекоммуникационных сетей, обосновывая совершение в отношении их противоправных действий (применения насилия), то его действия следует квалифицировать как возбуждение ненависти или вражды, если ранее это лицо было привлечено к административной ответственности за совершение аналогичных действий, предусмотренных ст. 20.3.1 КоАП РФ.

Библиографический список

Филиппов П. А. Преступления против порядка управления в отечественном уголовном праве. – М.: Проспект, 2020. – 870 с.
Хлебушкин А. Г. Преступления экстремистской направленности в системе посягательств на основы конституционного строя Российской Федерации: вопросы квалификации и судебная практика: Монография / Под науч. ред. Н. А. Лопашенко. – М.: Проспект, 2016. – 192 с.

Ссылка для цитирования статьи:

Винокуров В. Н., Брагина А. Г. Квалификация распространения информации о сотрудниках правоохранительных органов с использованием информационно-телекоммуникационных технологий // Уголовное право. 2022. № 9. С. 3–9.

Cтатья поступила в редакцию 06.04.2022, принята к публикации 15.06.2022.